Депутаты и сенаторы залили страну "винными напитками" в "тетрапаках" и портвейном "777"

"Три топора" из "Единой России". Казалось бы, портвейн «Три семерки» остался в далеких временах, когда солнце светило ярче, а на улицах «первомай полыхал багряными галстуками». Однако до сих пор коричневые бутыли с желтыми этикетками рядами стоят на отечественных прилавках. Соседствуют с ними упаковки фруктового вина.

Расцвет популярности винных напитков пришелся на 2012–2019 годы, дешевое спиртное массово сметали с магазинных полок.

«В 2012 году государство узаконило фальсификат, разрешив производить винные напитки, где виноматериал составляет не 100%, а только 50%, — рассказывает директор Центра исследования федерального и регионального рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз. — Производство вырастает с 2–3 млн декалитров до 30 млн. Туда хлынули все».

Особую роль в производстве российского алкоголя играет Кавказ. Сейчас на территории Северо-Кавказского федерального округа находится больше заводов по производству этилового спирта, чем где бы то ни было в стране: четыре завода во Владикавказе, два — в Беслане, по одному — в Черкесске, станице Преградной (Карачаево-Черкесская Республика), городе Прохладный и селе Сармаково (Кабардино-Балкарская Республика), в станице Суворовской Ставропольского края.

Этиловая Россия

Основа производства винных напитков — этиловый спирт. Монополия на его производство в России — у государства: крупнейшим производителем является госпредприятие ОАО «Росспиртпром». Акционерное общество возглавляет бывший министр финансов Башкирии и член Совета Федерации Айрат Гаскаров. «Росспиртпром» фактически вытеснил с рынка частников в 2001 году, когда Минсельхоз наделил предприятие функциями распределения между юридическими лицами квот на закупку спирта, де-факто отдав ему права контроля и возможность оказывать давление на другие частные предприятия, занимающиеся производством алкоголя. Частники заявляли, что госхолдинг навязывает независимым производителям услуги по поиску покупателей спирта, но систематически их не оказывает.

Крупных частников на рынке производителей этилового спирта немного. Одним из них является «Гатчинский спиртовой завод», более известный производством недорогих тетрапаковых вин и винных напитков. Найти в России подобный напиток производства другого завода проблематично. По данным системы «Контур.Фокус», владельцами компании являются Михаил и Елена Якубчики. Эта же компания владеет известным производителем крымских коньяков ООО «Завод марочных вин «Коктебель». Доля Гатчинского завода в коктебельском предприятии составляет 99,8%.

Издание «Собеседник» называет Михаила Якубчика братом Татьяны Нарышкиной (в девичестве Якубчик) — это супруга директора Службы внешней разведки (СВР), члена бюро Высшего совета партии «Единая Россия» Сергея Нарышкина.

Еще одно предприятие по изготовлению этилового спирта, в учредителях которого нет госкомпании, — АО «Новопесчанское». По состоянию на 2018 год конечными владельцами компании являлись Феликс Верховодов и Дмитрий Савельев. Первый — единоросс, бывший гендиректор нижегородской «дочки» Газпрома и экс-депутат заксобрания Нижегородской области. Второй — полная тезка другого бывшего депутата заксобрания той же Нижегородской области, а также действующий сенатор Совета Федерации от Тульской области. Савельев через доверительного управляющего является учредителем головной компании, владеющей через три юридических лица половиной спиртового завода «Новопесчанское».

«Новой газете» не удалось связаться с Савельевым для подтверждения его участия в этих компаниях. Законодательство РФ не запрещает депутатам и сенаторам владеть долями и акциями, однако им нельзя участвовать в оперативном управлении и регистрировать новые компании.

Кавказский след

Рынок дешевого алкоголя в России представлен винными напитками и фруктовыми винами. В значительной мере подобными товарами страну снабжают северокавказские производители. Популярным напитком из этой категории является прославленный «Портвейн «777». Классический портвейн «три топора» в советское время представлял собой крепленое вино, однако сейчас это именно фруктовое вино, что указано и на этикетках.

— Во времена СССР были очень жесткие правила: из чего можно сделать портвейн и как называть, — говорит президент Союза виноградарей и виноделов России Леонид Попович. — Было четко прописано, что такое портвейн «777», из какого винограда он делается и какого качества. И качество это было очень высокое. Это крепленое вино делалось по строго оговоренной рецептуре. После исчезновения Союза название «Три семерки» перестало быть привязано законодательством к какому-то продукту. Слова «Три семерки» и «портвейн» начали писать на фруктовых винах, я не удивлюсь, если на скипидаре напишут. Ни в коем случае нельзя ассоциировать этот продукт с тем портвейном, что производился когда-то. Сейчас это наименование никак не защищено и никакого отношения к вину не имеет.

Одна из фирм, производящих сейчас «777», — ООО «Салют плюс» (чистая прибыль за последние три года — 150,5 млн рублей). Компания принадлежит «водочному магнату» Северной Осетии Эльбрусу Комаеву, производство расположено в Беслане. В СМИ Комаева называют близким партнером экс-главы республики Вячеслава Битарова, семье которого принадлежат ряд компаний по ресторанному, пивоваренному, транспортному, агропромышленному бизнесу.

Комаев стал единственным собственником производства после гибели совладельца «Салюта» Олега Гиоева. Он скончался в результате взрыва скутера, припаркованного рядом с офисом. Сестра Гиоева Рита Бирагова обращалась с петицией к генпрокурору России, в обращении она писала, что Гиоев планировал провести проверку в компании незадолго до гибели, так как выявил хищения. Личности заказчика и исполнителей убийства не были установлены.

Однако Комаев известен не только многочисленными статьями (бездоказательными) о якобы криминальной деятельности и связях с авторитетом Асланом Гагиевым (Джако). Бизнесмен является также благотворителем: например, он пожертвовал миллион рублей в фонд «Иристон» для помощи медикам и пострадавшим в борьбе с коронавирусом. Организация была создана после начала эпидемии по инициативе тогдашнего главы СО Битарова. Фонд возглавил депутат республиканского парламента от «Единой России» Дмитрий Дюбуа, который известен тем, что занимается колбасным бизнесом и благотворительными проектами.

К сожалению, благое дело омрачили жалобы осетинских бюджетников, которые обвинили руководство республики в том, что с них принудительно требуют сдавать деньги, в том числе в фонд «Иристон». Средства удерживали из зарплат, сообщало издание «Открытые медиа». Были ли отчисления Комаева «Иристону» действительно благотворительными — неизвестно.

Еще один производитель «семерок» — ООО «Чегемский винпищепром» (чистая прибыль за последние пять лет — 53,2 млн рублей). Несмотря на такое наименование, в графе «производитель» на этикетках предприятие называется ООО «Эльбрус Спиритс». Переименование произошло 5 февраля 2021 года. Ранее, в 2019 году, функционеров «Чегемского винпищепрома» привлекли по уголовному делу о неуплате налогов в бюджет в особо крупном размере.

Компания была создана в 2012 году Асланом Бекижевым, действующим депутатом парламента КБР от «Справедливой России».

Среди крупных производителей фруктовых вин выделяется ООО «Винтрест-7» (чистая прибыль за последние пять лет — 66,4 млн рублей). Основной учредитель — Хасигов Сослан Борисович. Так же зовут и члена политсовета Северо-Осетинского регионального отделения «Единой России». Исходя из информации каталогов алкогольной продукции, «Винтрест-7» производил и «777», однако в продаже найти его не удалось.

Сейчас Сослан Хасигов является директором компании «Константа-7». До него эту должность занимал Тимур Ортабаев, который сейчас работает секретарем Северо-Осетинского регионального отделения «Единой России», а также руководителем партийной фракции в парламенте Республики Северная Осетия-Алания.

Последний до назначения на руководящий пост реготделения «ЕР» работал начальником отдела продаж ООО «Группа компаний «Пивоваренный дом «Бавария», принадлежащего сыну экс-главы Северной Осетии Вячеслава Битарова Зелимхану.

В 2018 году руководитель республиканского управления Росалкогольрегулирования Батраз Хидиров заявлял, что в Северной Осетии находятся 25 предприятий по производству алкоголя, однако реально работают лишь единицы — остальные испытывают проблемы с получением лицензий. Сложно сказать, актуальны ли эти данные сегодня, однако осетинская продукция в избытке присутствует в российском масс-маркете.

Еще один популярный продукт среди недорогого алкоголя — настойки. Самым заметным игроком на настоечном рынке является ООО «Парламент Продакшн» (чистая прибыль за последние три года — 233,7 млн рублей). Юридически владельцем фирмы с уставным капиталом в 878 млн рублей является кипрский офшор Copecresto Enterprises Limited. Фактически же компания входит в орбиту крупнейшего водочного бизнесмена России Рустама Тарико: управляющей компанией ООО «Парламент Продакшн» является АО «Руст Россия», ее гендиректор Илья Блинов является заодно и исполнительным директором ООО «Русский Стандарт Водка», фирма входит в состав группы компаний «Русский стандарт» Рустама Тарико.

Ранее Блинов являлся непосредственным гендиректором «Парламент Продакшн» до передачи всех ее активов в кипрский офшор.

Тарико является собственником группы компаний «Русский стандарт», среди активов которой как водочный, так и банковский бизнес.

Отдельно стоит упомянуть и коньячные «чекушки». Одним из крупнейших производителей распространенных стаканчиков, которые можно увидеть на любом бордюре любого города России, является фирма АО «Бастион», входящая в группу компаний «Белуга» известного бизнесмена Александра Мечетина. Последнюю принято считать изготовителем алкоголя премиум-класса, однако на деле продукция компании охватывает все сегменты на любой кошелек.

Почему Осетия

Преобладание североосетинских производителей на рынке дешевого алкоголя закономерно.

— Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Адыгея были одними из центров производства нелегальной водки еще лет пять назад, — говорит директор Центра исследования федерального и регионального рынков алкоголя Вадим Дробиз. — Одновременно с этим там выпускали много простой продукции, например, дешевых портвейнов с малым количеством виноматериала, лили все что угодно. И сохранили это производство.

В феврале 2021 года в Северной Осетии обнаружили тонны поддельного алкоголя. Нелегальный цех располагался в селе Михайловское Пригородного района. Производство было поставлено на поток: МВД совместно с ФСБ изъяли 75 тысяч бутылок с напитками. Также были изъяты 60 тысяч пластиковых крышек и 120 тысяч этикеток с логотипом одного из известных алкогольных брендов.

— Там <в Северной Осетии> самые большие возможности приобрести контрафактный спирт, — пояснил «Новой газете» винодел, пожелавший остаться анонимным. — Это делается на полупромышленной основе. Так сложилась конъюнктура рынка фальсификата. Используется продукт и на крупных предприятиях, конечно, — это же любому заводу интересно приобрести дешевый спирт. Это безумно сложная грань. Есть и качественный фальсификат, есть некачественный. Почему именно там снижен контроль, ответить сложно. Это вопрос о политике. Где-то закрывают глаза, где-то — нет.

Михаил Елисеев, профессор Российского экономического университета пояснил «Новой», что дело еще и в особенностях климата.

— Северная Осетия, во-первых, имеет субтропическую зону, там растут эти фрукты <из которых делают винные напитки>. Во-вторых, там много возможностей для того, чтоб заниматься таким бизнесом. Меньше контроля. Во всяком случае, так было раньше. Когда контроля нет, а желание заработать есть, итог понятен.

"Государству выгоднее водка"

Впрочем, сейчас ситуация изменилась, говорит Вадим Дробиз. По его словам, производство винных напитков сильно прибавило в качестве.

— Буквально за три года винные напитки приобрели отличный имидж, — говорит эксперт. — Появилась продукция в хорошем оформлении и вполне нормального качества, вкус винного напитка для обывателя лучше вина, потому что там половина виноматериала, а половина ароматизаторов, можно еще что-то добавлять, создавать вкус, который не получишь в природном вине.

Он отмечает, что, несмотря на кажущуюся дешевизну, винные напитки должны быть еще дешевле. По его словам, по этому сегменту сильно ударило государство, приняв в 2019 году законодательные изменения, благодаря которым цены на них выросли.

— Эти напитки в 2020 году очень подорожали, — говорит Дробиз. — Это был социальный продукт. Виноделы считали, что им плохо от наличия такого дешевого конкурента, и пролоббировали повышение ставок на акциз. Государство тогда повысило ставку на акцизы по этим напиткам до уровня обычного вина, и в результате в 2020 году объем производства винных напитков упал на 70%. Соответственно и продажи упали в 2–2,5 раза. Продукт по цене сравнялся с дешевым вином. Поэтому сегмент рухнул в три раза, что на виноделах никак не сказалось: винный напиток — это продукт для бедных, они не перейдут на вино. Нишу заняли дешевые фруктовые вина, слабоалкогольные напитки и пиво.

По словам Дробиза, «государству выгодно поить население водкой и пивом», потому что государство — «фискальный организм». Он отмечает, что акцизы с пива и водки дают основные поступления — 85–90% прибыли. «Вино ничего не дает, тем более там еще и налоговый вычет сейчас действует», — говорит эксперт. По его словам, винные напитки — шаг к культуре винопития.

«Переход от винных напитков к вину закономерен росту уровня и качества жизни человека, — пояснил Дробиз. — Когда-нибудь, может, через 15 лет, в России начнет расти уровень жизни основной массы населения. А сейчас мы потеряли 15 млн декалитров продукции вместе с потребителями, которые ушли в пиво и «слабоалкоголку». Думаю, миллионов десять потребителей отказались, может, немного меньше, но это катастрофа».

Что по качеству

Вадим Дробиз настаивает, что в большинстве своем винные напитки являются нормальным по качеству алкоголем. Однако с фруктовыми винами стоит быть осторожнее.

«Новая» заказала экспертизу «Портвейна «777» от ООО «Чегемский винпищепром» («Эльбрус Спиритс») с содержанием этилового спирта 14,5%. Эксперт отметил в заключении, что токсичных примесей не выявлено, крепость соответствует ГОСТу (предел — 15%).

В то же время, по словам специалиста в Росалкогольрегулировании, который пожелал остаться анонимным, в информации о продукте на этикетке вообще не указано, из какого конкретно фруктового виноматериала он изготовлен, поэтому состав до конца неизвестен.

«Указано просто, что виноматериал фруктовый столовый сухой. Вообще ничего нет, странно, что им позволяют такое выпускать», — говорит эксперт.

Также мы попросили собеседника проанализировать соответствие состава и стоимости абрикосового фруктового вина стоимостью 98 рублей под названием «Сакура» от ООО «Винтрест-7» единоросса Хасигова. Это фруктовое вино можно встретить практически в любом алкомаркете.

По словам эксперта, цена на продукт занижена. «На одну бутылку такого вина расход фруктов около одного килограмма, это не считая сахара, стоимости бутылки, этикетки, пробки и других затрат, — говорит специалист. — Есть вероятность, что при производстве вина использовали дешевый концентрированный сок с максимальным добавлением сахара, воды и ароматизаторов».