Британский парламентарий обвинил в работе на российскую разведку миллиардера и основателя исследовательского центра Legatum Institute Кристофера Чэндлера. По его словам, такие данные предоставили источники как во французской так и в британской и американской разведках. Legatum Institute активно лоббировал жесткий сценарий выхода Британии из Европейского союза. О том, как создавался капитал бывшего акционера «Газпрома» Чэндлера рассказывают «Ведомости».
Чэндлер – идеальный кандидат для шпионской истории. На пару с братом он умудрился превратить $10 млн в $5 млрд, работая в России, Бразилии и ряде других стран. Участвовал в корпоративной войне в НЛМК и помог «приближенным Путина установить контроль над «Газпромом», как утверждает газета The Mail on Sunday. В 2016 году стал гражданином ЕС, получив паспорт Мальты. Он крайне скрытен, терпеть не может публичности и даже в списке самых богатых людей мира Forbes (правда, в последний раз в 2013 г. на 1342-м месте) вместо его фотографии вынужден был поставить силуэт.
Все должно быть жестко
Неприятности у Кристофера Чэндлера начались в прошлом году. Когда решался вопрос о сценарии Brexit, британский министр иностранных дел Борис Джонсон и министр юстиции Майкл Гоув приложили все усилия, чтобы склонить премьер-министра Терезу Мэй к жесткому варианту. Они передали ей секретное письмо со своими аргументами. В ноябре прошлого года The Mail on Sunday заявила, что на самом деле в написании этого письма участвовал еще один человек – Шанкер Сингхем, директор по экономике британского аналитического центра Legatum Institute. Он же якобы провел по меньшей мере семь секретных встреч с министрами и чиновниками, ответственными за Brexit.
Legatum Institute создан на деньги Кристофера Чэндлера. В 2016 году его бюджет составил £4,4 млн фунтов стерлингов. 3,9 млн из них получены от благотворительного фонда Legatum Foundation, куда перечисляется доход от бизнеса Чэндлера – инвестиционного холдинга Legatum Limited.
Никаких законов нарушено не было, признает The Mail on Sunday. Но история несимпатичная. Более того, старший научный сотрудник Legatum Institute Мэттью Эллиот работал гендиректором кампании Гоува и Джонсона, агитирующей голосовать за Brexit. The Mail on Sunday утверждает, что в 2012 году Эллиота обхаживал российский дипломат Сергей Налобин и помогал ему создать организацию Conservative Friends of Russia. А в 2015 г. Налобин был выслан из Британии по подозрению, что имеет отношение к убийству Александра Литвиненко.
Подарок на первомай
Когда Россия праздновала Первомай, представитель консервативной партии Великобритании Боб Сили заявил, что Кристофер и его брат Ричард были предметом «интереса [французской разведслужбы] DST с 2002 года из-за подозрения в работе на российскую разведку». Он и еще трое парламентариев прочитали это в документах, попавших к ним из полиции Монако. Дело датировано 2005 годом, описываются в нем события с середины 1990-х. Стоящий на нем гриф S, по мнению депутата, означает высокий или повышенный уровень угрозы Франции. Достоверность документов якобы подтверждена источниками во французской, американской и английской разведке. Но на всякий случай депутат подстраховался и, обвиняя Чэндлера, воспользовался законом, дающим иммунитет от исков с обвинением в клевете.
«Я никогда не имел дел с российской и любой другой разведкой, – заявил в ответ Кристофер Чэндлер. – Суть их заявлений не соответствует действительности. Я не являюсь и никогда не был связан с российским государством в какой-либо форме. Нет доказательств обратного <...> Обвинители отказались предоставить мне полный текст отчета для проверки. Призывать объясниться и одновременно скрывать документ явно нечестно <...> У нас нет скелетов в шкафу. Следовательно, критикам надо сфабриковать обвинения, создавая вину ассоциациями, клеветой и инсинуациями».
Островитяне Чэндлеры
Миллиардеры Чэндлеры родом из Новой Зеландии. Ричард еще в школе пытался инвестировать в акции новозеландских компаний, рассказывал он Institutional Investor. В 1979 году он окончил Университет Окленда с дипломом бухгалтера, а через два года получил степень магистра, защитив диплом по корпоративному управлению. При его подготовке он разослал опросник всем публичным компаниям острова и провел интервью с 200 директорами. Интерес к корпоративному управлению он сохранит на всю жизнь, что потом доставит немало головной боли НЛМК, «Газпрому» и третьему по величине южнокорейскому чеболю.
После университета Ричард уехал в Лондон работать в компании Peat Marwick International (сейчас входит в KPMG). Он работал в команде по аудиту, консультированию при поглощениях и реструктуризации. Лондон поразил новозеландца. Он шутил, что как будто уменьшился и расхаживает по игровому полю «Монополии».
Но не прошло и года, как его вызвали обратно на родину. В 1982 году отец серьезно заболел, и семье понадобилась помощь в ведении бизнеса. Отцу потом стало лучше, но Ричард с тех пор работал только на семью. Как и его брат Кристофер, который в 1982 году окончил Университет Окленда с дипломом юриста и увлекся было программированием, но тоже был призван отцом на помощь.
Кристофера интересовали социальные проблемы. Поэтому он так много сил и средств тратит на благотворительность, сравнивает Institutional Investor. Ричард охотнее появляется на публике, хотя тоже скрытен. Его конек – вопросы управления компаниями. Кристофер без ума от виндсерфинга, водных лыж и мотоциклов, добавляет The New Zealand Herald. Ричард предпочитает гольф.
Как $40 млн превратить в $150 млн
Чэндлеры рассказывали The Sunday Times, что инвестируют в компании и активы, сильно недооцененные из-за рискованности. Их манят секторы и экономики, где информация труднодоступна, а стандартные методы оценки не работают. После Гонконга они сделали первую серьезную инвестицию в акции. Было это в Бразилии. Она только-только открылась для зарубежных инвесторов, и братья стали одними из главных иностранных игроков. За $30 млн они купили в конце 1991 г. 1,5% монополиста телефонной связи Telebras и еще немного вложили в акции энергокомпании Eletrobras. Из-за гиперинфляции коэффициент доходности было совершенно невозможно вычислить. Но братья прикинули, что Telebras, по выражению Ричарда, «была самой дешевой телекоммуникационной компанией мира».
Со временем Чэндлеры нарастили персонал фонда Sovereign до 20 человек, но сами оставались главной движущей силой бизнеса. Инвестиционные идеи рождались в спорах братьев, во время изучения ими психологии рынка, глобальных трендов, технического анализа, пишет Institutional Investor. «Я анализирую и придумываю концепцию, – объяснял Ричард. – Потом показываю ее Кристоферу и спрашиваю: «Ну что, это сумасшествие или нет?» Никто лучше Кристофера не способен спрогнозировать, что будет с бизнесом через пять или 10 лет, говорит Ричард.
С января по апрель 1992 г. бразильские активы выросли втрое. И тут фондовый рынок рухнул. Братьям стоило немалых нервов, но они дождались, пока тренд развернулся и позволил им выйти в прибыль.
Между 1991 и 1994 гг. Чэндлеры инвестировали не только в Бразилию, но и в венесуэльские, аргентинские, кубинские и нигерийские компании. В итоге с $40 млн их фонд увеличился до $150 млн.
Чэндлеры в России
В конце 1993 года они стали скупать в России ваучеры, утверждает с их слов Institutional Investor и поясняет, что до июня 1995 года, когда открылась РТС, в России не было классической фондовой биржи. К концу 1994 году они смогли аккумулировать 4% в РАО ЕЭС, 11% – в «Мосэнерго», по 5% – в каждой из трех главных производственных площадок ЮКОСа, 15% – в НЛМК, а еще немного – в «Газпроме» (размер пакета не раскрыли). Критерий инвестирования был прост: капитализация была меньше стоимости активов компаний, объясняли братья. Всего они вложили тогда в Россию чуть более $194 млн и считали себя одними из крупнейших иностранных инвесторов.
Когда в 1996 году контроль над ЮКОСом перешел к банку «Менатеп» Михаила Ходорковского, Чэндлеры продали акции и докупили еще 10% НЛМК, получив 25% плюс 1 акция. Но у них возникло подозрение, что с помощью трансфертных цен продукция НЛМК по заниженным ценам уходит посредникам-экспортерам, принадлежащим менеджменту компании, объясняли они Institutional Investor.
Чэндлеры объединились с другим акционером, также владеющим 25% НЛМК, – фондом «Спутник», структурой «Ренессанс-капитала» Бориса Йордана. В 1997 году они принялись судиться, пытаясь провести в совет директоров своих представителей. Но столкнулись с российскими реалиями. Как писал тогда «Коммерсантъ», на собрании акционеров НЛМК кандидаты в совет директоров от «Ренессанс-капитала», МФК и Cambridge Capital Management «по техническим причинам» исчезли из списков в бюллетенях для голосования. Требование акционеров о проведении независимого финансового аудита с обязательным обнародованием результатов проверки компания проигнорировала. Но еще до конца судебных баталий «Спутник» продал свой пакет. В 1999 году вышли из НЛМК и Чэндлеры, а комбинат перешел в собственность Владимира Лисина.
В 1997 году Чэндлеров стала беспокоить система российских ГКО. Они считали ее пирамидой и решили, пока дело не зашло слишком далеко, избавиться от этих бумаг. Проданные в тот год 4% в РАО ЕЭС за $700 млн и 11% в «Мосэнерго» за $300 млн в общей сложности принесли им прибыль в 416%, вспоминали они в разговоре с Institutional Investor.
В ноябре 1997 года пошла первая волна кризиса ГКО. К февралю 1998 г. братья решили, что рынок уже упал, и вложили $1 млрд, полученный от продажи электроактивов, в «Газпром», где стали вторыми по величине пакета иностранными инвесторами. У них было чуть меньше 5%, у Ruhrgas – чуть больше 5%.
Но август 1998 года снизил стоимость этой инвестиции примерно до $200 млн. Расстраиваться братья особо не стали. Решили, что поспешили с покупкой, однако «это не значит, что «Газпром» плохая компания; это была великая компания», цитирует Кристофера Чэндлера Institutional Investor.
Но в 1998 году «великая компания» показала убыток в $7 млрд, в следующем – в $2,8 млрд. Как и в случае с НЛМК, братья решили, что вся прибыль оседает у посредников, и снова ввязались в борьбу за качество корпоративного управления. Они поддержали председателя ОФГ Бориса Федорова в попытке сместить председателя правления «Газпрома» Рема Вяхирева.
Чэндлеры регулярно получали предложения от менеджмента «Газпрома» продать свои акции по цене, которая обеспечит им некоторую прибыль. Котировки «Газпрома» были таковы, что, продай они бумаги на рынке, пришлось бы фиксировать существенный убыток. «Думай мы только о [вложенных] в «Газпром» средствах, просто бы взяли деньги, – говорил Ричард Institutional Investor. – Но речь шла не о деньгах. В России, как мы верили, мы сможем уничтожить культуру мошенничества, если все станут следовать примеру лидера, и таким лидером был «Газпром».
В июле 2000 году, опираясь на Sovereign и других миноритариев, Федоров смог стать членом совета директоров «Газпрома». Учитывая, что в 11-местном совете пять кресел принадлежало представителям государства, это изменило баланс сил. В следующем году Рема Вяхирева у руля сменил Алексей Миллер. Своей заслугой Чэндлеры называли, что помогли наладить в компании «прозрачность и подотчетность», цитирует The Mail on Sunday.
Близкий к Sovereign источник рассказывал, что в 2003 г. Чэндлеры решили продать пакет «Газпрома». Эти деньги принесут куда больше прибыли, если вложить их в Юго-Восточную Азию, решили братья. В июне 2003 г. они предложили сделку Миллеру, но опоздали. Государство уже добилось контроля над монополией и не нуждалось в дополнительных голосах. Sovereign пришлось распродать свои акции на фондовом рынке, избавившись от пакета к январю 2004 года. За четыре с лишним года братья заработали на «Газпроме» всего 12,5%, подводит итог Institutional Investor.
Япония и Азия
В ноябре 2002 году японская экономика после десятилетия стагнации сваливалась в рецессию. Индекс Nikkei 225 был на 78% с лишним ниже, чем на пике 1989 г. Братья обратили внимание, как дешевы стали акции местных банков. Они решили, что либо японцы их национализируют, либо примутся восстанавливать экономику, снизив процентную ставку. Вероятнее последнее, подумали Чэндлеры и выложили $570 млн за 5,1% UFG Holdings, который за год до этого зафиксировал убыток в $9,3 млрд. Купили более 3% Mizuho Financial Group и акции других банков, потратив в общей сложности около $1 млрд. Они не прогадали. В 2003 году японская экономика стала восстанавливаться. Nikkei 225 к лету следующего года вырос на 50%. Инвестиции окупились с лихвой.
В 2003 г. Чэндлеры решили инвестировать в Южную Корею. $168 млн было отдано за 14,82% акций третьего по величине чеболя страны – SK Corp. Может быть, они купили бы пакет побольше, но тогда пришлось бы объявлять выкуп бумаг у остальных акционеров.
Кристофер говорил Institutional Investor: «У нас альтруистические мотивы, которые некоторые инвесторы, ищущие пути наименьшего сопротивления, понимают с трудом. Но мы не хотим, чтобы о нас судили по корпоративным войнам. Мы инвесторы, использующие стратегию стоимости, с чувством ответственности, а не активисты».
Тем не менее корпоративной войны не удалось избежать и в Корее. Два года Чэндлеры бились за смещение председателя совета директоров и гендиректора SK Corp Че Тавона. Только на одну из кампаний, под лозунгом «Вставай, Корея!», потратили $4 млн.
Усилия не прошли даром. В 2004 году был принят ряд их предложений по улучшению корпоративного управления. Семь из 10 мест в совете директоров заняли независимые кандидаты, компания принялась увеличивать дивиденды, снизила долговую нагрузку, выпустила прозрачный финансовый отчет и учредила комитет, контролирующий сделки с третьими лицами, рассказали опрошенные Institutional Investor аналитики. Но Че Тавон так и не отдал бразды правления. В 2005 году братья махнули рукой и вышли из инвестиции, получив на 443% больше, чем вложили.
Секретность и еще раз секретность
Чэндлеры буквально культивируют атмосферу секретности, писала The Guardian. Их фонды – что Sovereign, что Legatum – инвестируют исключительно собственные средства. Отсутствие сторонних инвесторов позволяет им не раскрывать информацию, утверждает The Sunday Times. Но Ричард объяснял Institutional Investor это несколько иначе: «Управляющие должны отчитываться перед акционерами, что означает их неуместный страх получить недостаточно хорошие показатели. Мы инвестируем только свои собственные деньги. Наши инвестиционные решения обусловлены оптимизмом, а не страхом». Большинство же управляющих думают, где они могут ошибиться, вместо того чтобы искать, что можно сделать верно, добавил Ричард.
Штаб-квартира Legatum расположена не в более традиционном финансовом центре, вроде Лондона, а в Дубае, где в 2012 г. фонд обзавелся собственным зданием, отмечает The Sunday Times. Но и на это у братьев есть объяснение. Дубай привлекает не только налоговым режимом, но и тем, что находится посредине между азиатским и европейским часовыми поясами – двумя важнейшими рынками, объяснял Ричард Institutional Investor. К тому же братья считают, что инвестировать надо на расстоянии. Когда они инвестировали в японские банки, всеми силами избегали поездок в эту страну, чтобы личные впечатления от места и людей не повлияли на инвестиционное решение. Поэтому же не расположили штаб-квартиру в Лондоне, где не избежать контактов с коллегами, чье мнение может повлиять на братьев.
В 2006 году редактор Institutional Investor путешествовал с Кристофером и Ричардом из Монако через Дубай в Сингапур. Издание утверждает, что это было первое интервью в жизни каждого из братьев. Кстати, говорил в основном Ричард, а Кристофер отмалчивался.
На сайте их главного операционного подразделения, компании Sovereign Global Investment, даже не упоминались их имена, пишет Institutional Investor. Обтекаемо было написано, что фонд создали «два новозеландца».
Даже во время корпоративной войны в Южной Корее братья не выступали публично, выставив вместо себя на передовую гендиректора своего фонда. SK Corp. сильно подпортила имидж новозеландцев, изображая братьев инвесторами-спекулянтами, думающими только о том, как бы побыстрее заработать и сбежать. Чэндлеры даже советовались, что делать, со знатоком региона, известным журналистом Майклом Брином. Тот настоятельно рекомендовал им давать интервью корейской прессе, донося свою позицию. Но совет остался втуне.
Как ранее сообщал «Ъ», в 2009 году Ричард Чэмблер стал владельцем 3% акций Сбербанка, что заметно отразилось на биржевом курсе этих бумаг. 10 февраля 2012 года в Сети было опубликовано сообщение лондонского журналиста Роберта Эринджера (Robert Eringer) такого содержания (в переводе с английского): “компании, контролируемые братьями Чэндлерами, были изгнаны из Швейцарии, Монако и Дубаи за отмывание денег, проведение банковской деятельности без лицензии и за работу незарегистрированной торговой компании. …Ричард Чэндлер, житель Монако из Новой Зеландии, значится в файлах полиции Монако как “управляющий значительной частью капиталов компаний, связанных с русскими, имеющими отношение к организованной преступности - и отмывающий для них деньги.”
Подписаться